С адвокатом Александра Ковтуна, связался корреспондент Радио Свобода.

— В отношении Александра Ковтуна выдвинуто обвинение в совершении убийства сотрудника милиции Алексея Карася в селе Ракитном. С помощью адвоката им составлено соглашение о сотрудничестве со следствием, но мы до сих пор не знаем результата. Александр находится в СИЗО №1 Владивостока. Вернее, находился. Сегодня в восемь утра я приехала в изолятор. Сижу в следственной комнате, ожидаю Александра. И вот спускается сотрудница СИЗО и говорит: "А вы не ждите, его увезли". Я спрашиваю, кто увез, она говорит — "сотрудники", — рассказала адвокат Татьяна Уварова.

— Я позвонила следователю СУ СКП по Приморскому краю Сергею Тищенко, который ведет дело, и сказала, что я бы хотела участвовать в следственных действиях. В ответ мне было сказано: "Когда я запланирую следственные действия, я вас вызову". На мой вопрос, где же Александр, он ответил, что не знает. Я направила запрос на имя руководства СИЗО, чтобы мне предоставили сведения, кто именно и с чьего распоряжения забрал Александра. А дальше я буду обжаловать эти действия в суд. Очевидно, что на моего клиента оказывают силовое давление.

В день задержания, когда он сдался, ему обещали, что он будет пользоваться правом на защиту в полном объеме.

В последний раз я видела Александра неделю назад. Он был в полуистеричном состоянии. Мне даже не дали поговорить с ним в отдельной комнате, сославшись на то, что есть приказ по усилению безопасности оперативной деятельности и один на один с адвокатом подследственного оставлять нельзя. В итоге мы шептали друг другу на ухо. А рядом сидели три оперативных работника, которые слушали нас и, полагаю, передавали услышанное начальству.

— Почему вы решили выступить защитником в таком неоднозначном деле?

— В начале своей адвокатской деятельности я столкнулась с "системой". Представьте, в ГУВД вокруг тебя стоят шесть оперативных работников и мальчишка, которого нужно вытащить, потому что нет санкции на его арест. Меня схватили за воротник и буквально захлопнули передо мной дверь кабинета, куда моего подзащитного впихнули, заломив ему руки.

Тогда я поняла: не успеешь человека вытащить — и он подпишет явку с повинной, которую потом ни одним документом не опровергнешь. Например, под пытками, которые в милиции практикуются. Неофициально оперативные работники сами рассказывают, какими способами можно наносить телесные повреждения, не оставляя следов. Например, апельсины с помощью тряпки приматывают к руке и наносят удары. Либо берут книгу, кладут ее на голову жертвы и бьют по книге; в результате — сотрясение мозга и никаких шишек на голове.

Так получилось, что в Приморье я занималась делами, за которые не всякий адвокат возьмется. И это многие знали. Наверное, поэтому ко мне обратилась мама Александра Ковтуна, еще в разгар событий. Со скоростью 120 километров в час мы помчались с ней в Уссурийск. Я зашла в здание, где блокировали Александра и его товарищей, когда удалось уговорить его сдаться… Я держала его за руку, когда мы входили в здание ГОВД Уссурийска. Но там его закрыли в кабинете на два часа. Он рассказывал мне, что его сразу предупредили: "Сейчас утихнет шум, и тебе не поздоровится", — сказала Татьяна Уварова.

В СИЗО №1, куда дозвонился корреспондент РС, оперативный дежурный, представившийся капитаном Павликом, пояснил: "Раз адвокат сказала, значит, его здесь нет. А вообще с корреспондентами мы не обязаны разговаривать".

Мать Александра Ковтуна Татьяна Ковтун не видится со своим сыном:

— К нему пускали только адвоката.

— Когда вы разговаривали по телефону, уговаривая Александра сдаться, он успел вам сказать, объяснить, почему он пошел в лес?
— Нет.

— Он жаловался на проблемы в милиции?
— Это было три с половиной года назад, и сейчас доказать что-то сложно. Но факт остается фактом: врачи, которые его обследовали, сделали круглые глаза: у него живого позвонка просто нет — множественные грыжи. У нас есть документы медобследования. По словам сына, эти травмы он получил в Первореченском ОВД города Владивостока в 17 с половиной лет — три года назад. Как он мне рассказывал позднее, его пытались заставить взять на себя убийство корейца. Его закрыли в ОВД на несколько суток, меня оповестили, что он находится под стражей, но подробностей я не знала. Потом его освободили из-под стражи в зале суда. И он мне ни о чем не рассказывал. Я узнала о том, что происходило в милиции, гораздо позже, когда у него стала сильно болеть спина. Тогда он рассказал, что в милиции его засунули в покрышку от Камаза, а потом три человека прыгали на нем. Ему прописали корсет… — рассказала Татьяна Ковтун.

С пресс-службой Следственного комитета по Приморскому краю корреспонденту РС связаться не удалось.

При этом в официальном сообщении пресс-службы от 24 июня, в частности, говорится: "Следственными органами Следственного комитета по Приморскому краю проводится предварительное следствие по уголовному делу в отношении членов преступной группы Романа Савченко, Александра Ковтуна, Максима Кириллова и Владимира Илютикова, которые в период с февраля по июнь 2010 года на территории Приморского края совершили ряд преступлений в отношении сотрудников милиции и жителей Приморского края. В связи с большим общественным резонансом данного уголовного дела в различных СМИ появляются информации, полученные не из официальных источников, основанные на слухах и предположениях, в частности, искажается мотив совершения преступлений, который может быть установлен только органами следствия. Следственное управление Следственного комитета по Приморскому краю обращается ко всем представителям СМИ с просьбой при размещении какой-либо информации ссылаться на сведения, полученные только из официальных источников".

Анастасия Кириленко — www.svobodanews.ru via j_mihalych

UPD. Каждого пятого россиянина пытали в милиции