www.anticompromat.org Владимир ПРИБЫЛОВСКИЙ

Вот и книга школьной учительницы Владимира Путина (Вера Гуревич. Владимир Путин. Родители. Друзья. Учителя.// 2-е издание, дополненное. СПб.: Издательство Юридического института (Санкт-Петербург), 2004) — нечто вроде такого полу-апокрифического евангелия. И даже есть шансы, что Владислав Сурков (бывший Асланбек Дудаев) когда-нибудь тоже не рекомендует.

В принципе, в основном там старушка-училка (немецкого языка; дай ей Бог здоровья) разводит слюни с сахаром:

«…Это был мальчик маленького роста, бледнолицый — с глубоко посаженными серого цвета глазами, над глазами яркие черные брови, что очень разнилось со светлыми волосами. Про себя я назвала его светлоголовым, что впоследствии оправдало себя.»
«…Володя не стеснялся задавать вопросы, слушал ответы на них до конца, если чего-то недопонимал, то опять расспрашивал. Главное — он обладал острым умом, очень хорошей памятью. Уже на первых уроках по изучению языка проявил удивительные способности».

И все-таки пару раз мемуаристка проговаривается.

Несмотря на то, что живых сцен в ее книге немного, но вот по крайней мере одна дает изрядное представление об истоках характера нашего вождя. И даже, в федеральном масштабе, об истоках Басманного правосудия.

Сюжет такой. По совету старших товарищей, Володя Путин и его одноклассники во время летних каникул под присмотром любимой учительницы откармливали утят — с целью улучшить свой бедный подсоветский пищевой рацион.

И вот «…пришло время забить одну из уток. Все отказывались рубить голову бедняжке. Чтобы не так печально все выглядело, ребята разыграли сценку. Устроили суд над уткой, обвинив ее в том, что, дескать, дерзко нарушала правила жизни: ела больше всех, уплывала дальше, чем положено, позже всех засыпала. Привязали бедняжку за шею, и Алехов (Николай Алехов, одноклассник Путина — В.П.) с грустными причитаниями потащил виновницу к плахе — ею было обыкновенное бревно.
На палача накинули красное одеяло Ольги Даниловой (одноклассница — В.П.). Во время процессии к плахе несчастную с «плачем» сопровождали желающие. Слабонервные, вроде меня, удалились от места казни подальше…»

Какие игры! Вот что значит любить с детства «Щит и меч». Крыловское «Ты виноват у ж в том, что хочется мне кушать», — это не для «советских, чистых, как кристалл». Если кого хочется съесть — то он должен быть судим по всем правилам, признан преступником и казнен согласно ритуалу.

«…Вторая «казнь» происходила дня за два до нашего отъезда, — продолжает учительница. — Доля «палача» выпала на Борисенко (Виктор Борисенко, друг и одноклассник Путина — В.П.), он категорически отказался: «Делайте со мной, что хотите, но я рубить голову не буду, не умею и не хочу»…»

Тут необходимо сделать отступление.
Витя Борисенко, на тот момент неразлучный друг Володи Путина, в День Утиной Казни определил, видимо, всю свою будущую жизнь. Пиком его последующей карьеры стала должность сотрудника кафедры философии Санкт-Петербургского института машиностроения.
А ведь мог бы быть министром!
Путин еще долго дружил с Борисенко, но никогда не был с ним откровенным. Борисенко вспоминает, как однажды Володя пригласил его в ресторан кавказской кухни и вел себя загадочно:
«В тот день меня очень-очень удивило то, что Володя хоть и выпил, но сел за руль. До этого он никогда себе подобного не позволял. Только потом я понял, что таким образом товарищ отмечал со мной свое поступление на работу в КГБ».

Но вернемся к происхождению Басманного правосудия. Итак, Борисенко рубить головы уткам отказался.
«…На помощь другу пришел Володя».
Продолжая игру в правосудие, Володя Путин накинул на себя красное одеяло Оли Даниловой — которое должно было символизировать палаческий балахон. Голову закрыл целиком — лицо палача ведь должно быть неунаваемо…

(Еще отступление. Анекдот 2000 года. У Армянского радио спрашивают: почему офис Гусинского омоновцы шмонали в масках? Ответ: потому что ваш президент все любит делать сам).

Кроме того, что палач должен быть головой в балахоне ради неузнаваемсти, тут был еще со стороны мальчика элемент самогуманизма. «Введите несчастную, — сказал Володя (если верить мемуаристке), — положите ей голову так, чтобы я, НЕ ВИДЯ Её, мог одним ударом отсечь ей голову».
Во!: замочить топором — но чтоб «не видя еЁ» — это хорошо сказано. Чеченцев он тоже мочит «не видя» — видеть предоставляет ульманам и будановым.

Мемуаристка заканчивает:
«После «казни» кто-то стал щипать перья — это надо делать пока тушка не остыла…»

Если бы г-н Сечин был однокласником Путина, то я бы бился об заклад, что это Игорь Сечин взялся за ощипывание. А на самом деле, это креативная идея, поинтересоваться: помимо Суркова-Дудаева нет ли еще в Кремле, ФСБ или Генпрокуратуре — среди тех, кто ощипал Ходорковского — таких питерских мальчиков, кто поменял фамилию? вдруг один из них окажется тем самым одноклассником, успешно ощипавшим еще теплую тушку осужденной и казненной Володей Путиным утки?

…А еще интересно, детская кличка «Ути-Пути» прилипла к Володе П. после и вследствие суда и казни — или независимо от той протобасманной истории?

По материалам базы данных «Просопограф — описатель лиц»


отпечатано постоксероксомОригинал поста